Последние террористические акты, совершенные в США, Франции, Германии и Казахстане, во многом напоминают пандемию одиночного протеста людей с нарушенной психикой и девиантным поведением, сообщает Qamshy.kz со ссылкой на zebra.today.
При этом некоторые из них использовали для внутреннего оправдания своих действий оболочку радикального салафизма, ставшего сегодня модным идеологическим течением. Возможно, террористическая активность на территории этих стран не случайна с точки зрения исторического контекста и определенной «социокультурной кармы».
Так, наша страна очень хорошо знакома с террором, поскольку в недалеком прошлом была составной частью СССР и Российской империи, в которой на рубеже XIX-XX веков главной тактикой борьбы народовольцев против царизма был террор, получивший свое логическое продолжение в «красном терроре» после революции 1917 года и в предвоенные годы.
Свои версии чудовищного государственного терроризма были в Германии во времена нацизма, а также в США в ходе освоения Дикого Запада. Однако родоначальником массового революционного террора является Франция, в которой во времена якобинской диктатуры было казнено от 50 до 500 тыс человек.
Впрочем, истоки терроризма как устойчивого политического явления приходятся на начало нашей эры, когда в Иудее экстремистская группировка сикариев (кинжальщиков) практиковала убийства представителей еврейской знати, выступавших за мир с римлянами и обвинявших их в отступничестве от религии и национальных интересов. В действиях этой иудейской секты националистов прослеживается сочетание религиозного фанатизма и политического терроризма: в мученичестве они видели нечто, приносящее радость, и верили, что после свержения ненавистного режима Господь явится своему народу и избавит их от мук и страданий.
Однако наиболее яркую страницу в становлении классического терроризма оставила средневековая исламская секта ассасинов, использовавшая тактику тайных убийств и лишившая на продолжительное время покоя правящие династии на обширном пространстве от Средиземного моря до Персидского залива. Члены этой секты практиковали систематическое принятие наркотиков, а в их штаб-квартире – Аламутской крепости - для вновь обращенных адептов, одурманенных действием опиатов, воссоздавалась реальность «райского сада» с настоящими гуриями, вином и прочими атрибутами «сладкой жизни». В результате юноши с пошатнувшейся психикой были уверены, что побывали в раю, и всерьез полагали, что после удачного совершения теракта вновь в нем окажутся.
Конец этому «рассаднику мирового терроризма» положили войска Хулагу, внука Чингисхана в середине XIII века, а последнее убежище этой исмаилитской секты в горных районах Сирии уничтожил султан Бейбарс, почитаемый в Казахстане и в наши дни.
Достойны ли мы своих славных предков, которые успешно справлялись с глобальными вызовами терроризма в далеком прошлом? Насколько наша страна способна выстроить эффективную стратегию борьбы с этим планетарным злом в условиях, когда экстремистские группировки стали значимым фактором глобальной политики, и для их нейтрализации уже не достаточно усилий одного государства, даже самого могущественного.
Сегодня террористические движения трансграничны и обладают мощными идеологическими и технологическими ресурсами для осуществления своей деструктивной деятельности.
Во многих случаях, ключевым фактором мобилизации экстремистских сил выступает салафизм, ставший идеологической базой радикального политического протеста в самых различных государствах Азии и Европы.
Притягательность салафизма для молодых во многом связана с его негласным статусом – главной противоборствующей силы с несправедливой моделью современного мира, навязанной, по их мнению, западными странами всему человечеству.
Идеология салафизма уже давно обрела черты глобального революционного движения, пришедшего на смену дискредитировавшего себя коммунизму, также грезившего о «Новом мире». Только теперь в качестве идеальной модели выступает «Всемирный халифат» – «Царство божие на Земле», в котором все униженные и оскорбленные обретут счастье и умиротворение.
Подобные утопии – это хроническая болезнь практически всех несовершенных социумов, в которых постепенно зреют семена праведного гнева и социального протеста. Рано или поздно они дают свои кровавые всходы, превращая социальных аутсайдеров и отверженных обществом париев в «машины смерти», незнающие жалости и сострадания, поскольку все их преступления, совершенные во время джихада или революции оправданы "великой целью".
Молодые люди, лишенные качественного образования и как следствие навыков критического мышления, легко поддаются «дьявольскому обаянию» апостолов тотального террора. Они принимают их иллюзорную логику «простых методов» решения сложных проблем современного мира в качестве безоговорочной истины.
Этому способствует и то, что интернет и социальные сети многократно увеличили информационные возможности идеологов экстремизма. Изощренное психологическое воздействие на сознание вновь обращенных неофитов трансформирует их уникальные личности в управляемые зомби «глобального фронта борьбы с неверными», форматируя их души и тела в единообразную биомассу, «мыслящую» стандартным набором чужеродных клише и одетую в нелепый для местного климата фасон одежды.
Вместе с тем, сегодня салафизм – это также модная молодежная субкультура, прикрытая ярким религиозным флером с оттенком вызывающей социальной протестности.
Многие массовые молодежные течения – хиппи, яппи, панки, эмо и другие содержат в себе четкие идеологемы и ценностные установки, зачастую формируя свой собственный символизм в виде особых ритуалов, стиля одежды и причесок.
Некоторые из них в свое время проявляли повышенную социальную и политическую активность, другие, наоборот, уходили в системную изоляцию, предпочитая «внутреннюю иммиграцию» от общества. Так, хиппи, вобравшие в себя значительную часть восточной философии глобального буддизма, стали движущей силой антивоенных выступлений в США и студенческих революций в Европе. Часть неформальных молодежных течений содержит в себе крайне деструктивные элементы для общества, в частности, движение так называемых «клубов самоубийц», которые проповедуют особую эстетику смерти.
Здесь стоит отметить, что по количеству суицидов среди молодежи Казахстан занимает одно из лидирующих мест в мире. В целом, по данным Генеральной прокуратуры, за 2015 год по республике зарегистрировано 3 735 случаев оконченного суицида. Это колоссальное для нашей небольшой страны количество людей, к огромному сожалению, не выдержавших психологической тяжести собственных проблем и непростых жизненных обстоятельств. Некоторые из них попали под влияние суицидальных групп в социальных сетях и возможно могли бы при определенных условиях стать «шахидами». В этом смысле, потенциальные самоубийцы – это большая группа риска, которую могут использовать или уже используют в своих целях идеологи терроризма.
Смертоносная идеология террористического интернационала не признает границ, и его главной целью являются сердца и умы молодых людей во всем мире. Борьба за их души – это битва за Будущее, в которой каждый из нас так или иначе принимает участие.
Нам нужно помнить, что террор начинается тогда, когда кто-либо начинает думать, что жизнь людей с другим цветом кожи, языком или убеждениями малозначительна и несущественна, когда в государстве ценность человека девальвируется, и его права, мечты и достоинство стоят ничтожно мало. Мы должны понимать, что сорняки экстремизма и ненависти дают обильные всходы там, где культивируется политическая апатия и социальное неравенство, а равнодушие к проблемам других может стоить не только спокойствия и благополучия, но и жизни.
Сегодня нам всем не хватает «благоговения перед жизнью», которое когда-то проповедовал философ-гуманист Альберт Швейцер. Жизнь – это главная ценность, которую никто не вправе отбирать у человека. Никакая благая цель не может стать оправданием террора.
